Абрамова А.Ю. (1,2), Никенина Е.В. (1), Козлов А.Ю. (1), Перцов С.С. (1,2)
(1)ФГБНУ «НИИ нормальной физиологии имени П.К. Анохина», Москва, Россия; (2)ГБОУ ВПО «Московский государственный медикостоматологический университет имени А.И. Евдокимова» Минздрава России, Москва, Россия
Различные факторы, в том числе и стрессорные, могут вызывать изменение индивидуальной болевой чувствительности у млекопитающих, что часто сопровождается формированием патологических состояний [3]. Большинство исследователей сходятся во мнении об анальгетических эффектах кратковременного острого стресса, но гипералгетическом действии повторного или хронического стресса. Установлено, что короткие по длительности и умеренные по силе стрессоры стимулируют эндогенные антиноцицептивные системы различной нейрохимической природы, что лежит в основе проявления анальгетического эффекта [5, 6]. Напротив, длительные и интенсивные стрессорные нагрузки способствуют развитию гипералгезии у лабораторных животных, что связано с изменениями активности эндогенных антиноцицептивных систем, периферической и центральной сенситизацией, изменением функциональных показателей клеток ЦНС [4].
В реакции организма на боль выделяют несколько компонентов: двигательный, когнитивный, вегетативный, эмоционально-аффективный,перцептуальныйииммунный[1]. Однако в большинстве работ, посвященных этой проблеме, оценка ноцицептивной чувствительности млекопитающих проводится в основном исходя из регистрации только одного из названных компонентов с применением соответствующих методик измерения болевых порогов. Отсутствуют данные об изменениях компонентов ноцицептивного ответа после длительного стрессорного воздействия.
Цель работы – изучение перцептуального и эмоционального компонентов ноцицептивных реакций у крыс после 24-часового иммобилизационного стрессорного воздействия.
Методы исследования.
Эксперименты проведены на 40 крысах Вистар. При проведении опытов руководствовались «Правилами проведения работ с использованием экспериментальных животных», утвержденными на заседании этической комиссии ГУ НИИ нормальной физиологии имени П.К. Анохина РАМН (протокол № 1 от 3.09.2005), требованиями Всемирного общества защиты животных (WSPA) и Европейской конвенции по защите экспериментальных животных. Крысы были поделены на 2 группы. Всем животным измеряли исходные показатели ноцицепции и вводили физиологический раствор. Первую группу подвергали стрессорному воздействию посредством иммобилизации в индивидуальных пластиковых боксах в течение 24 час. Вторая группа крыс служила контролем. По истечении суток у обеих групп животных регистрировали показатели эмоционального и перцептуального компонентов ноцицепции. Методика определения ноцицептивных порогов описана ранее [2].
Результаты.
Обнаружено, что стрессорная нагрузка на модели 24-часовой иммобилизации сопровождается повышением болевой чувствительности крыс. Это проявляется в статистически значимом снижении латентного периода реакции отведения хвоста и порога вокализации животных. Полученные данные демонстрируют усиление перцепции и эмоционального восприятия боли сразу после однократного длительного стрессорного воздействия.
Таким образом, полученные нами данные свидетельствуют о специфическом влиянии 24-часового стрессорного воздействия на ноцицептивные реакции у животных. Можно предположить, что в указанных экспериментальных условиях выявленные изменения связаны с усилением адаптационных процессов, в том числе с эндогенной модуляцией функциональной активности антиноцицептивной системы.
Литература
|
1. Абрамова А.Ю., Перцов С.С. Липополисахариды и ноцицепция
// Российский журнал боли. 2014. № 2 (43): 30–38. 2. Перцов С.С., Беляева Е.В., Абрамова А.Ю. Динамика ноцицептивной чувствительности крыс после введения мелатонина в норме и при длительном стрессорном воздействии // Патологическая физиология и экспериментальная терапия. 2017; 61(3): 10–16. 3. Bardin L., Malfetes N., Newman-Tancredi A., Depoortère R. Chronic restraint stress induces mechanical and cold allodynia, and |
enhances inflammatory pain in rat: Relevance to human stress-associated
painful pathologies // Behavioural Brain Research. 2009;
205(2): 360–366. 4. da Silva Torres I.L., Cucco S.N., Bassani M., et al. Long lasting delayed hyperalgesia after chronic restraint stress in rats – effect of morphine administration // Neurosci. Res. 2003; 45(3): 277–283. 5. Maier S.F., Ryan S.M., Kurtz R. The formalin test and the opioid nature of stress-induced analgesia // Behav. Neural. Biol. 1984; 41(1): 54–62. 6. Porro C.A., Carli G. Immobilization and restraint effects on pain reactions in animals // Pain. 1988; 32(3): 289–307. |